Почему Екатерине Великой удалось легко захватить власть: причины и предпосылки
Приход к власти Екатерины Второй произошел в результате заговора, который поддержали гвардейцы, аристократы и духовенство. Реформы ее супруга вызывали недовольство высших слоев общества, и они надеялись, что Екатерина отменит все нововведения Петра III.
Мысль заговора против супруга в случае его прихода к власти появилась у Екатерины еще в 1756 г. В письмах к английскому послу Уильямсу она просила его о денежной помощи в обмен на преференции Британии. Потом она чуть не попалась в 1758 г., спасло лишь то, что канцлер Бестужев вовремя уничтожил переписку. Так что время подготовиться к перевороту у Екатерины было и немалое.
Воцарение Петра III после смерти императрицы Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 г. привело к недовольству аристократии, на самовластие которой он посягнул. А главное — он планировал послать обленившуюся гвардию на войну. Именно поэтому Екатерине II удалось легко захватить власть и сесть на престол.
Мнение об императрице подданных
Нужно четко понимать, что подданные у императора разделялись на 2 лагеря: аристократия светская и духовная и низшие классы: крестьяне, мещане, купцы.
«Подлые сословия» Петра очень уважали. Это доказывается тем, что после смерти императора зафиксировано появление 40 самозванцев во время правления Екатерины. Самозванцами в России удивить сложно. Но 40! Это явный рекорд. А ведь он даже не успел короноваться.
Другое дело аристократия. Петр пытался ограничить ее самовластие. Это была главная причина нелюбви дворян к царю и главная предпосылка возникновения заговора.
У церкви Петр намеревался отобрать часть земель, которые монастыри за века накопили в огромных количествах. Православная церковь давно стала крупнейшим землевладельцем в России.
Но самое главное прегрешение Петра III состояло в том, что он намеревался послать гвардейские полки в датский поход. Он планировал забрать у Дании герцогство Шлезвиг-Гольштейнское. Назначен поход был на июнь 1762 года, но император решил повременить с выступлением.
Одними из главных обвинений, выдвигаемых против Петра, было, что он после вступления на трон решил отдать Фридриху Пруссию, а также, что он немец, а не русский.
Однако Екатерина сама немка (хотя и есть обоснованные подозрения, что она была незаконнорожденной дочерью Ивана Ивановича Бецкого, который был другом ее матери).
Впоследствии Екатерина II, уже взойдя на трон, по свидетельству современников «чтила и любила его, как отца».
Естественно, этот слух был прекрасно известен придворным, так что многие считали княгиню не немкой. Самое же главное — на взгляд аристократии Екатерина виделась более управляемой. Дворяне надеялись, что вернутся времена Елизаветы, поэтому и предпочли короновать жену Петра III.
Конечно, они ошиблись, но только частично. Императрица до конца своей жизни прекрасно помнила, как пришла к власти, и не решалась вводить законы, ущемляющие господствующее сословие.
Слабовольность и бездействие Петра
У царицы отношения с супругом после вступления его на трон окончательно испортились. Накануне переворота он прилюдно обозвал ее дурой, отдал приказ об аресте. От этого его насилу отговорили придворные. Фаворитке Елизавете Воронцовой был вручен орден Святой Екатерины — а его давали только российским и иностранным принцессам. Это был ясный знак, что законная жена вскоре отправится в монастырь.
Екатерине терять было уже нечего, почему она и решилась на незапланированное выступление. Тут еще капитана Пассека арестовали, а он был вовлечен в заговор. Пришлось выступать неожиданно даже для самих заговорщиков. Утром 28 июня 1762 г. Петр отправился в Петергоф, а днем императрица уже была в Петербурге, где в Казанском соборе приняла присягу от гвардии. Измайловцы пошли за ней без раздумий. С преображенцами и семеновцами вышла заминка, там нашлись верные царю офицеры, но их арестовали. Сенат и Синод присягнули новой правительнице.
Петр еще мог повлиять на ситуацию. Миних предлагал переправиться в Кронштадт и подавить мятеж силой флота. Император предпочел запереться в Петергофе. Когда он все же решился отправиться в Кронштадт, то там уже дали присягу его жене.
Оставалась еще возможность отступить в Ревель, соединиться с армией, находившейся в Пруссии, и раздавить гвардию. Петр отказался и от этого, вернулся в Ораниенбаум и подписал отречение от престола. Дворцовый переворот удался!
Принято объяснять бездействие Петра III слабоволием, но, скорее всего, он просто не мог представить, что кто-то может покуситься на помазанника божьего.
Практически каждый вечер царь с фавориткой Елизаветой Воронцовой гулял на правом берегу Невы, в парке у Петровской набережной. Без свиты и охраны, как простой горожанин. Гвардейцы Пассе и Баскаков предлагали его прозаично зарезать на прогулке. Готовы были лично. Екатерина не согласилась — вероятно, не желала ввязываться в банальную уголовщину.
Трусом император не был. Скорее всего, у него просто не укладывалось в голове то, что на него, законного помазанника Божьего, кто-то может поднять руку.
Влиятельные союзники
Душой заговора стали 5 братьев Орловых, вошедших в историю благодаря мятежу. Они пользовались огромной популярностью в гвардии за свою силу.
Но основной силой заговора стали более влиятельные люди: Разумовские, дипломат Никита Панин, его брат генерал Петр Панин, князь Репнин, князь Дашков. Он еще до Орлова предлагал Великой княгине поднять за нее свой кирасирский полк. Но тогда было еще рано.
Его жена княгиня Екатерина Дашкова, напротив, особо себя не проявила, хотя потом оставила мемуары, в которых выставляла себя практически главой комплота.
Для подкупа гвардии нужны были деньги. Екатерина обратилась к французскому послу барону Бретейлю. Но тот в упор не понимал намеков. Впоследствии ему это стоило карьеры, когда в Париже узнали, что он упустил такую возможность.
А вот англичане оказались очень понятливыми. Некий негоциант по фамилии Фельтон через итальянца Одара одолжил Екатерине 100 тысяч рублей.
Даже собирались заговорщики не где-нибудь, а в доме датского банкира Кнутсена, тоже участвующего в заговоре. На самом деле в заговор вошли многие влиятельные и знатные люди. Еще большее количество все знали, но выжидали, чем кончится дело. Так поступили даже самые влиятельные сановники, например, петербургский полицмейстер генерал Корф.