История создания и описание коронационного портрета Екатерины Великой Федора Рокотова
Для написания своего коронационного портрета императрица Екатерина Вторая выбрала молодого художника Федора Рокотова. Это произошло в 1763 году. Сегодня картина находится в Третьяковской галерее.
Нестандартно написан царицы портрет –
В профиль, как на античной камее.
Освещает лицо государыни свет –
И я перед картиной немею!…
Иван Есаулков
История создания портрета
В числе работ, составивших живописное наследие Федора Степановича Рокотова (1735-1808 г.), именно портрет Екатерины II, написанный в парадном стиле в честь ее коронации на престол Российской Империи в 1763 году занимает почетнейшее место! И не только потому, что еще не Великая, но уже Императрица России выбрала для создания своего официального изображения безродного 28-летнего портретиста.
Дело в другом — портрет Екатерины II Федора Рокотова, хранящийся сейчас в Государственной Третьяковской галерее, по сути, положил начало новой эпохи русской портретной живописи. Никто из русских живописцев до этого момента не был столь раскован, изображая модель в непринужденной позе, в профиль, да еще на парадном полотне!
В работе художник сумел не только изобразить очень близко к оригиналу внешность новой русской императрицы, но и передал живость и непосредственность ее натуры, придал картине динамизм, изменив устоявшиеся на тот момент принципы статичности и помпезности официального портрета.
Добился этого автор не только своими излюбленными многослойными мазками и «подсушенными красками», но и организацией самой сцены, на которой, кроме модели, нет никаких «лишних», отвлекающих взгляд от модели деталей. Даже императорские регалии, казалось бы, наиважнейшие атрибуты официального коронационного портрета, хоть и прорисованы со всем тщанием, но не выпячиваются, а находятся в тени личности самой государыни, задавая значимый, но все-таки только фон.
Для Екатерины II это полотно стало каноническим, по ее личному распоряжению именно с этой картины впоследствии ее «геральдический» лик копировался для массовых изображений.
Рождение художника
Точных, документально подтвержденных фактов об истории рождения, в то ли 1735, то ли в 1736 году, Федора Рокотова нет. Также нет указания на его происхождение и описание его детства и юности. Был ли он рожден в семье получивших вольную крепостных, на чем настаивают отдельные историки, или был незаконнорожденным отпрыском князя, генерал-аншефа П. И. Репнина — доподлинно неизвестно.
Известно лишь, что писать картины Рокотов начал точно ранее 1755 года.
Именно в этом году Федор Рокотов попал на глаза, как бы сейчас сказали, крупному селекционеру, меценату, графу Ивану Ивановичу Шувалову, отбиравшему самородков для Петербургской академии художеств.
Каким именно образом простой крестьянский сын, пусть даже неплохо рисующий, мог попасть в поле зрения знаменитого мецената из высшего общества, еще предстоит выяснить историкам. Тем не менее, известно, что именно покровительство графа Шувалова и рекомендации еще одного русского самородка — М. В. Ломоносова и привели Ф. Рокотова в итоге в Петергоф на коронацию Екатерины II.
Имя Рокотова-художника впервые упоминается в 1757 году в переписке М. В. Ломоносова с графом И. И. Шуваловым. Этим же годом датирована первая из сохранившихся подписанная Рокотовым работа.
Это «Портрет Неизвестного в гвардейском мундире». Ряд историков почему-то считает эту работу автопортретом художника. Тем же 1757 годом датирован и портрет самого М. В. Ломоносова, собственно, единственное его изображение. Таким образом, получается, что к 1757 году Ф. С. Рокотов уже был известен и довольно популярен.
После написания портрета М. В. Ломоносова, которому работа понравилась, и не без его протекции Федор Степанович получает заказ на свободную копию портрета императрицы Елизаветы Петровны.
Это полотно было необходимо самому Ломоносову для работы над созданием мозаичного изображения Елизаветы Петровны по заказу Московского университета. Работа велась в мастерской ученого, уже имевшего к тому времени Усть-Рудицкую фабрику по производству смальт и мозаичного стекла.
Мозаика имела шумный успех, что еще больше увеличило популярность Ф. Рокотова как портретиста.
После написания этого полотна, в 1760 году, стараниями графа Шувалова 25-летний художник был зачислен в Академию художеств и уже был известен и популярен в среде придворных. Через два года, в 1762 году Федор Степанович написал парадный портрет кратковременно взошедшего на российский престол Петра III, за что был пожалован им званием адъюнкта Академии художеств. В этом статусе, будучи уже очень известным и популярным среди петербургской знати мастером, Рокотов и был приглашен для написания самой известной работы своей жизни.
Позднее Ф. С. Рокотов написал еще несколько этюдов и, как минимум, два больших портрета императрицы Екатерины II, но ни одна из этих работ не достигла славы и известности коронационного портрет императрицы.
холст, масло
Государственный музей Эрмитаж, Санкт-Петербург
В 1766 году, в 31 год от роду, едва дослужившись до чина ротмистра и получив дворянское звание по чину, Рокотов уходит из Академии художеств и перебирается на родину, в Москву. Там за 20 лет он пишет огромное множество семейных портретных галерей.
Современники утверждали, что Рокотов за этот период «написал всю Москву»! Бывало, что в его мастерской в работе было одновременно до 50 портретов. При этом сам мастер в одном из писем признавался, что редко работал с картиной с натуры меньше месяца.
Собственно, в этом состоит главная загадка его судьбы — сложно найти в русской истории еще хотя бы одного «крестьянского сына», в 30 с небольшим лет получившего чин старшего офицера русской императорской армии. К тому же, не участвуя походах и не совершая подвигов в кровавых битвах, но исправно исполняя офицерские обязанности в Гвардейском Семеновском полку, получая офицерское жалование и одновременно учась и преподавая в Академии художеств и занимаясь написанием заказных картин!
К тому же Рокотов, вероятно, был достаточно приближен и к императрице. Настолько приближен, что именно ему она однажды поручила исполнение довольно интимного поручения — написать детский портрет своего внебрачного сына Алексея, до 12 лет воспитывавшегося у беспредельно преданного Екатерине камердинера Василия Григорьевича Шкурина.
Эта работа художника, несмотря на, мягко говоря, прохладное, по утверждению современников, отношение Екатерины Великой к своим детям, до самой ее смерти находилась в императорских покоях.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Сейчас уже сложно установить истину в вопросе рождения Ф. С. Рокотова. Был ли он прямым потомком генерал-аншефа Репнина? Помогло ли его происхождение в развитии его художественных способностей? Неизвестно это сейчас и вряд ли станет известно вообще.
Но как бы то ни было, благодаря ли высокому происхождению, пусть и внебрачному, или же просто удачному стечению обстоятельств, Россия в лице Ф. С. Рокотова получила талантливейшего художника-портретиста, чьи работы имеют огромную художественную и историческую ценность. И этот факт сомнению не подлежит!