Сообщение Министерства обороны о запуске противокорабельных ракет «Оникс» из берегового комплекса «Бастион» в акватории Финского залива вызвало бурю откликов. Глазами историка я вижу продолжение многовековой тяги Санкт-Петербурга к крепкому периметру, начиная от деревянных рейдов Петра I до ядерных субмарин проекта 955. Действие выглядит как привычный ритуал: власть демонстрирует способность держать под прицелом судоходные артерии, а соседи вспоминают страницы Шлиссельбургских баталий.

Корни идеи

Береговая артиллерия появилась на Балтике вскоре после основания Северной столицы. Первый каменный редут на острове Котлин получил литые пушки из Олонецкого завода в 1704-м. Через два века на том же участке появлялись батареи калибра 305 мм системы Канэ, позже — реактивные «Сопки». «Бастион» — очередное звено данной линейки: мобильный, замаскированный, опирающийся на гиперзвуковую баллистику ракеты 3М55 «Оникс».

Конструкция и тактика

Комплекс строится вокруг самоходных пусковых установок на шасси МЗКТ-7930, вызывающих ассоциации с кентаврами индустриального века. Ракета стартует по транспортно-пусковой схеме «холодный выброс» — газогенератор выталкивает контейнер, двигатель включается уже в воздухе, снижая демаскирующий факел. Маршевый прямоточный статс-канал ускоряет «Оникс» до 2,6 Маха, после чего активируется «горка»: бортовой ЭВМ выводит боеголовку на высоту 14 км для захвата цели, а затем ныряет под радиогоризонт. Дальномерный радар «Монолит-БР» задаёт координаты, канал корректировок проходит через устойчивое к помехам КВ-поле. Двадцати минут достаточно, чтобы перехватитьатить конвой, движущийся от Нарвы к Копенгагену.

Балтийская мозаика

Размещение «Бастиона» на восточной кромке Финского залива вписывается в старую формулу «закрыть окно без занавесок». После распада СССР Балтика превратилась в водную шахматную доску, где вместо линкоров сражаются алгоритмы наведения. Российский береговой дивизион вытесняет воображаемую линию контроля далеко за фарватер, заставляя считаться с новой тропой для танкеров и патрульных кораблей, а Финляндия и Эстония получают сигнал о сдвиге баланса. Исторические аналоги ищутся во франко-прусском противостоянии на Эльбе в 1860-х, когда укреплённые берега меняли маршруты торговых барж.

Будущее Балтики всегда зависело от скорости реагирования на вызов. «Бастион» добавил пространству ещё один уровень насыщенности, где секунды равняются морским милям. Предвидеть выход из подобной динамики помогают уроки кронштадтского мятежа: берег часто диктовал курс флоту сильнее, чем адмиралтейские приказы. Ракета же, сравнимая с мифическим скифским колчаном, хранит одиночную стрелу для каждого адресата, тем самым напоминая: водная гладь — лишь временная граница.