Силуэт сверхлюдей то всплывает из анналов, то тает, будто мираж над плитами базальта. Героический эпос шумеров шепчет о людях-рыбах апкаллум, скандинавские саги строят образы подгорных эльфов, а андийские хроники упоминают небожителей на дисках из тумана. Совокупность свидетельств едва ли очередная фольклорная причуда, перед нами, похоже, след системной вмешивающейся группы, действующей сквозь эпохи.

Подводная фаза контакта

Прото-литература Индии дарит образ нага — полулазы, полу-змеи, хозяйничающие в абиссальных трещинах. Современная археосонография фиксирует циклопические аркады на дне залива Камбей, перекликающиеся с описаниями подводного «Города семи порталов» из хроники Дрона-паришишта. Датировка приближается к 9000 году до н. э., такого пласта океан не касается без редкого тектонического катабазиса — резкого погружения литосферного блока. Следовательно, инженер, прогуливающийся под сводами этих галерей, имел дело с глубинами, на которые Homo sapiens осмелился спуститься только в XX веке.

Подземная фаза контакта

Разломы Понтийского перешейка хранят сигиллы, покрытые иберо-кавказским линейным письмом. На пластинах читаю топоним «Эксувия», сопоставимый с древнефригийским словом «укрытие». Рядом — схематичный план городской дуги, выгравированной вдоль синклинали. Георадар показывает пустоты, уходящие под слоистый аллювий к 2,3 км. Внутри коррелирующего слоя обнаружен харпагон — бронзовый крюк неустановленной функции, оплавленный до зеркальности. Радиоуглеродная кривая выводит возраст артефакта за пределы 40 000 лет, привычная шкала перестаёт работать, приходится намекать на апокатастасис — «возврат цикла» в терминах стоиков, когда прежние основания мира воскресают.

Летающая фаза контакта

Китайский летописец Го Хуэй нанёс в трактат «Юйши» зарисовку чайки с овалом, прикрывающим спину, — устройство «Фу-лин», чьё крыло вращается, как лепесток лотоса. Перевожу текст: «Люди из глубины земли обменивают лунный камень на зерно». Не случайно ли в Тивете бытовало слово «дзин-кхад», обозначающее гостья с воздуха и из-под гор одновременно? Аналогичный парадокс всплывает на островах Солсбери: эскимосы «тунит» считают предками незримый народ, способный утянуть к иглу путника, а потом высадить его в чистом поле за сотни ли. Подобное «расщепление пространства» перекликается с понятием бифуркационного коридора в топологии: пространство решает стать множественным и мгновенно сходится обратно, не оставляя привычной тропы.

Аргументы в пользу единого агента

1. Морфемы корня «дз-н-г» для обозначения «глубиной и высотой владеющих» встречаю у атонгов Бирмы, навахо и хорватских глаголиц. Расстояние и время между ними — ледяной разлом, но звук остаётся.

2. Ускоренные регрессии климатической динамики совпадают с волнами исчезновения населённых пунктов, будто корректировка эксперимента.

3. Древнеперсидский хронист Берос сообщает, что апкаллум «возвращаются в море к утру», а майянский кодекс Дрезден — что кукудакан «улетает на восток к заре». В обоих случаях цель — избегание прямого контакта после передачи знаний.

Если предположить ассистированный антропогенез, то экспедиция наблюдателей действует по принципу незримой пастырской руки, допуская на поверхности лежитишь культурные всплески и отступая, как прилив. Беллетристика называет такое управление «теургическим роумингом».

Как фиксировать след

Я выдвигаю метод «ксеноархеологического эха». Исследователь собирает шумы аномальных дат, потом накладывает на геодинамическую карту и ищет точки, где совпадают нелогичные артефакты, тектоника и мифы. Первые прототипы алгоритма уже показали кластеры: берег Евфрата, Огненная Земля, падения шахт в Тироле.

Футуристический горизонт

Чем глубже раскапываем, тем гуще ощущение: наблюдатель отключит эксперимент раньше, чем мы поднимем завесу. Знание движется по спирали, как раковина наутилуса: каждая камера опускает внутренний перегородочный клапан, пока натиск новых фактов не прорвёт мамелон — выступ наружу. Мы подошли к границе оболочки. Дальше — неизведанный вольтфас: неожиданный крутой поворот исторического вектора.

Я собираю осколки языка, что сводит небесных, подземных и подводных фигур в одну картину. Монтаж ещё далёк от финала, но очертания просматриваются: рядом живёт цивилизация-куратор, вибрирующая на частоте, пока едва различимой. Завтра она может поднять дно океана или свернуть тропосферу узлом, и тогда привычный континуум шарахнётся, как тугая струна цитры. История тогда превратится из архива в прямой эфир, а мы — в участников партитуры.