К весне 1951 года фронт на Корейском полуострове застыл. На совещании в Токио Дуглас Макартур, комвосторг (командующий войсками Дальнего Востока), предложил разрубить узел одним ударом: нанести по противнику серию из двадцати до тридцати атомных взрывов, а затем высадить десантные дивизии в обожженную зону. Он уверял, что война закончится в течение десяти суток.

Планы атомной блокады

Логика Макартура опиралась на стратегему «огненного пояса». Бомбардировщики В-36, взлетев с Окинавы, должны были посеять ядерные заряды вдоль Ялуцзяна, превращая реку в радиоактивный шлагбаум. Дополнительные удары предназначались для промышленных центров Маньчжурии — Шэньян, Аншан, Фушунь. Генерал рассчитывал вызвать блэкаут снабжения: транспортные артерии перекрываются, войска КНДР и китайских «добровольцев» лишаются горючего и амуниции. Радиометрия (измерение и прогноз распространения изотопов) в тот период находилась в зачатке, но Макартур уверял подчинённых, что ветер унесёт пыль в океан.

Догмат «огненного пояса» предполагал, что девяносто километров выжженной равнины станут непроходимыми на годы. В рапорт входила даже «операция Hudson Harbor»: учебный сброс муляжа атомной бомбы для калибровки прицелов. К проекту готовили и гранитовые (содержащие ангидрид фосфорной кислоты) дымовые завесы: их планировали раскатать вдоль линии фронта, чтобы затруднить фотосъёмку итогов.

Десятидневный ультиматум

В интервью Говену Гиллмору в 1954 году отставной полководец хвастливо повторил: «Дайте мне свободную руку, я завершу кампанию за десять дней». В его устах «десять» служило не календарной цифрой, а сисимволом молниеносного эндшпиля. После первого залпа предполагалось направить радио-ультиматум Пекину: капитулируйте, иначе следуют новые удары. Макартур верил в психологический шок, сравнимый с сакугая — древним японским приёмом устрашения противника демонстративной жестокостью.

На штабных картах красным карандашом отмечались точки высадки X-корпуса генерала Алмонда. Десанты должны были занять Порт-Артур и Далянь, отрезая Северный Китай от моря. Генерал обещал журналистам «самый короткий конфликт в истории».

Политический шок в Вашингтоне

Гарри Трумэн видел в проекте прямую дорогу к третьей мировой войне. Лондон и Оттава прислали тревожные меморандумы: ядерный каскад на Ялуцзяне втянет СССР, а это уже глобальный апокалипсис. Совет национальной безопасности провёл конфликто­логический анализ: вероятность ответного удара оценили как «substantive» — вескую. В итоге президент отстранил полководца. 11 апреля 1951 года радиостанции передали лаконичное сообщение: Макартур смещён, командование принимает генерал Риджуэй.

Отставка не погасила споры. На слушаниях в сенате старик повторял, что «упустили мгновение истины». Контраргументы сенаторов сводились к одному: Хиросима уже нанесла миру травму, второй акт превратил бы Соединённые Штаты в морального изгоя. Пресса ввела термин «ядерное табу» — негласный барьер, отделяющий стратегию от экстремального решения.

Уроки корейского кризиса отзывается до сих пор: техническая доступность зарядов ничего не говорит о праве нажать кнопку.