Я часто ощущаю, как под пером оживает ритм XVIII века: запах смолёных канатов, шелест калико, гул ярмарочных толп. Среди этих образов Клара звучит отдельной партией — тяжёлой, дробной, но удивительно мелодичной. Её имя, близкое по звучанию к латинскому clarus — «сияющий», вошло в европейские календари раньше экзотических чайных сортов из Ассама. Мой архивный курсор разгребает слои пыли, вытаскивая на свет купчие, счета за солому и актовые записи университетских диспутов, где слово «Rhinoceros» впервые пишут без диёрезиса.

Голландский капитан и пленница

Год 1738. В низовьях Брахмапутры торговый фактор Голландской Ост-Индской компании (VOC) Дауэ Маут ван дер Меер приобретает детёныша индийского носорога у наместника Ассама. Сумма — 7 800 гульденов, эквивалент годового жалованья капитана Ост-Индского фрегата. Контракт включает условие «обрезания рога» — профилактическая мера против буравчиковатых травм прислуги. В грузовых ведомостях судна «Knappenhof» фигурирует странная позиция: «Numen cornutum vivant» — «рогатое божество, живое». Клару кормят измельчённым тамариндом и рисовой сечкой, пропитанной пальмовым вином, следуя совету хадера (индийского конюха). Термин «хаддер» встречается в английском впервые, Oxford English Dictionary добавит его лишь через век, обозначив: «специалист по уходу за копытными неевропейского происхождения».

Прибытие в Роттердам 22 июля 1741 г. судовые колокола отмечают двумя протяжными ударами — сигнал грузу, обладающему живой душой. Городская биржа мгновенно реагирует: цену на сахар-рафинад снижают, опасаясь конкуренции со стороны афиш Клары, оотвлекающих посетителей сладких лавок. Биржевые хроники сохранили термин «кларафлято» — спекулятивное понижение цен из-за внезапного зрелища.

Триумфальные шествия

Университетские профессора Лейдена, Бонна, Сорбонны выстраиваются в цепочку, напоминающую процессию реликвария. Я поднимал кафедральные книги аудиторий: посещаемость лекций по натурфилософии падает на три четверти в дни, когда Клара стоит на рыночных площадях. Первое серьёзное описание животного делает Лоренц Мозес Эркслиб, применив термин «хайматология» (от греч. «хайма» — «кожа») — ранняя дерматология гигантов. Он измеряет толщину шкурных складок: 3,75 см в шейной зоне, 5,1 см на крестце. «Чешуйчатый бастион, победивший арбалет» — оставляет маргиналию Эркслиб.

Париж, 1749. Король Людовик XV выделяет для носорога временный павильон в Версальском зверинце, вложив 10 000 ливров. Художник Жан-Батист Удри создаёт живописное полотно высотой 310 см. На обратной стороне рамы обнаружен записанный мною рецепт «пирог Клары»: белый хлеб, сушёные яблоки, пивные дрожжи, патока. Отчёт придворного аптекаря свидетельствует о четырёх унциях «эфирной сольволентины» — раннего анестетика для обработки копыт.

Саксонский Мейсен обжигает фарфоровую серию, в описаниях фигурирует слово «кракелёр» — намеренно созданная сетка из микротрещин, подражающая коже носорога. Таким образом рождается аксессуар «кларетта» — миниатюрный флакон для нюхательной соли с рельефом роговых пластин. Гарнизоны гусар неохотно платят за него жалованье, но маркизы расценивают «кларетту» как знак просвещённого бесстрашия.

Берлинские дневники 1756 г. упоминают «саксонский разворот» — манёвр, при котором прусские офицеры демонстративно сопровождают Клару до Александерплац, поднимая кавалерийские сабли крест-накрест. Фридрих II желал показать превосходство живой редкости над слоновьими шахматами, подаренными Османской Портой. Он не добился монопольного права на носорога, но заказал медаль «Cornu pacis» — «Рог мира». Я видел один из семи сохранившихся экземпляров в частной коллекции Лёвенталя, на аверсе рог нанизан на лавровый венок, на реверсе — карта Европы без внутренних границ.

Последний вздох в Ламбете

Апрель 1758 г. Дауэ Маут, постаревший и задолжавший кредиторам, арендует амбар у пивовара Томаса Гарри. По-английски Клару зовут «Sweetheart». Газета «Public Advertiser» печатает стихотворную элегию: «No beast of steel, yet plated prime / Hath shown us gentler creed than thine». Я нашёл бухгалтерскую ведомость: 167 фунтов стерлингов за последние три месяца жизни, половина — овёс и «хуанвэй» (китайская мазь на основе гваякового бальзама, применявшаяся для размягчения суставов).

14 апреля 1758 г. в 2:47 ночи конный ветеринар Джозеф Карро регистрирует смерть от «plethora serosa» — старинный диагноз, соотносимый с обширной отёчностью внутренних органов. Термин давно ушёл из практики, сохранившись лишь в ветеринарных атласах Имперской школьные (австрийского училища для коновалов). Шкуру не препарировали: кредиторы угрожали продать её на барабанах С винфилд-стрит, но ученик Хогарта, гравёр Поль Сэндби, выкупил рог за двадцать гиней и приладил к деревянной модели для учебных рисунков Королевской академии.

Эпилог моих поисков звучит в титрахшине лондонского Музея охоты и науки: дальние родственники Клары — слепые гипсовые оттиски её стоп, хранящие запах рыбного клея. На этот аромат иногда слетаются музейные «книжные серебрянки» (Lepisma saccharinum). Научный мир упускает их из виду, но я, ощупывая агрегаты прошлого, слышу скрип их чешуи — тончайшее эхо походки носорога, который однажды стал громче королей.