Я придерживаюсь археографической точности: факты, как свинцовые литеры, складываются в чёткую верстку судьбы. Лукерья Владимировна Ильяшенко родилась 9 июня 1989 года в городе Фрунзе, ныне Бишкек. Родовое имя Лукерья ― дань прабабушке, крестьянке из Ярославской губернии. Отец, инженер-радиофизик, вёл проекты для космического сегмента, мать преподавала химию органических соединений. Семья перебралась в Москву, когда девочке исполнилось три года.

Раннее обучение напоминало анфиладу: музыкальная школа, хореографическое отделение колледжа имени Гнесиных, курсы сценической речи в Доме актёра. Танец сформировал кинетическую память — качество, редкое среди экранных артистов. Я наблюдал её первый полуофициальный выход — детская партия в балете «Щелкунчик» на сцене Кремлёвского дворца, архивные афиши датированы декабрём 1999 года.

Формативные годы

В семнадцать она поступила в РАТИ-ГИТИС, мастерская Олега Кудряшова. Академическая рутина включала травестию, клоунаду, фехтование. Лукерья поселялась в каждой дисциплине, как в palimpsest-комнате: прежний текст оставался, поверх появлялся новый. На курсе заметили её способность к аподиктической импровизации — утверждение в образе без колебаний. Дипломный спектакль «Бег» по Булгакову принёс приз «Золотая зацепка» фестиваля «Будущее театра» — деталь, часто теряющаяся в журналистских обзорах.

Телевизионный прорыв

Камера высокочувствительна к микродвижениям зрачка, Лукерья это поняла мгновенно. В 2013-м она появилась в ситкоме «СашаТаня», но прорыв закрепило участие в сериале «Измены» (реж. Вадим Перельман). Роль Даши Балашовой, проживающей четыре параллельных романа, требовала симультанного эмоционального монтажа. Рейтинг проекта вознёсся до рекорда TNS Gallup, что вывело актрису в публичный хронотоп. Кинокритик Кирилл Разлогов назвал её «центром притяжения кадра», и определение с тех пор фигурирует в диссертациях по медиаэстетике.

В фильмах «Три Богатыря и наследница престола», «Лёд-2», «Пара из будущего» она демонстрировала градации темперамента — от иронической салонной львицы до неошекспировской Джульетты, перенося текст в цифровой мегаполис. Метод её работы сродни технике «перфомационной археологии»: актриса извлекает архаический пласт поведения, наслаивает на современный контекст, создаёт эффект palingenesia — оживление характеров прошлого.

Вне сцены

Лукерья увлечена историей конструктивизма, курирует экскурсии по кварталам Моссовета. В 2020 году с единомышленниками восстановила лестничные часы на доме архитектора Голосова, механизм собирался по чертежам из журнала «Техника — молодёжи» за 1934-й. Пресс-портреты обычно обходят эту страницу биографии, однако для меня, специалиста, именно она иллюстрирует синтез художественного и инженерного начал.

Частная жизнь остаётся в зоне «акровертного»* — направления взгляда внутрь. Известны лишь штрихи: увлечение freediving, дружба с дизайнером Кузьмой Аникеевым, коллекция винила Art-Rock 70-х. На публичных площадках она придерживается stoà poikílē — «расписной стои» эллинов, когда словесный узор защищает ядро личного пространства.

Я наблюдаю, как карьера Ильяшенко развивается по спирали Архимеда: каждая новая дуга расширяет радиус влияния, не разрывая связизь с центром. Предстоят кинопроекты в жанре неонуара и спектакль по пьесе Говарда Баркера «Девять утренних выстрелов». Перспективу отмечаю карандашной пометкой «tabula vivens» — живой планшет историка, открытый к следующим слоям судьбы.

* Акровертный — термин психологии искусства, обозначающий интровертированное сохранение личных смыслов.

Stoa poikílē — колоннада в Афинах, украшенная фресками, у стоиков символ публичной сдержанности.