Сильней любых доводов меня убеждает вещественный свидетель — лунный грунт, принесённый экипажами «Аполлона».

Общая масса образцов достигла 382 килограммов, капсулу с пылью открывали в стерильной камере «Лаборатории приёма» уже через несколько часов после приводнения корабля. В 1970-м по международным соглашениям десятки граммов прибыли в СССР, Францию, Японию, где независимые группы минералогов заявили: земного аналога не найдено.

Молекулярный портрет пыли

Следы протолитов, обрушенных солнечным ветром, придают каждому зерну уникальный радиогенный отпечаток. Соотношения изотопов кислорода 16/17/18 совпадают с прогнозами астронома Уильяма Фаулера для вещества, формировавшегося в околоземной зоне. Химический анализ фиксирует полное отсутствие гидратированных минералов: ни монтмориллонита, ни галлуазита. Масса остатков носит подпись вакуума: острые края стекловатых шаров не сглажены эрозией, хотя прошли миллиард лет микрометеоритной бомбардировки.

Стеклофазы содержат нанофоры, заполненные гелием-3, уловленным поверхностью без магнитосферы. Для земной поверхности подобный газ — редкий гость, выходной поток солнечного ветра там экранируется полем, порождённым ядром планеты. Геохимики Института Курчатова рассчитали дозу облучения и пришли к дате застывания: около шести миллионов лет. Такой возраст соотносится с великими метеоритными дождями, отражёнными в единых лунных кратерах.

Цепочка подлинности

Архив NASA хранит маршрутный лист каждого грамма. Из Хьюстона контейнеры летели во Флориду, оттуда дипломатической почтой уходили в национальные геологические службы. Наружный кожухх из сплава Series-21-6-9 оставлял на клеймах микронные риски, что гарантировало неразрывность пломбы. Маркировочная лента Tefzel со штрихкодом не реагировала на окисление, поэтому цвета штрихов читаются и спустя половину века.

Советские петрографы Лунной лаборатории Академии наук получили 3,3 грамма реголита, отчёт Селиванова и Баулева от 1971 года сопоставил американский материал с автоматическими трофеями станции «Луна-16». Рихтер-спектр кислородных изотопов совпал в пределах погрешности 0,2 ‰. Фактическое единство двух коллекций, добытых разными технологиями, разрубило любой скепсис сильней топора Оккама.

Запах пустоты

Капитан Юджин Сернан вспоминал угольный аромат, поднявшийся во время первой расстыковки скафандра. Спектрограмма-хроматограф подтвердил наличие свободного кремния, пахнущего озоном и серой. Земная пыль с аналогичным гранулометрическим составом пахнет глинозёмом, однако озон быстро улетучивается. Лунный запах удерживался дольше, поскольку нанопоры задерживали газ. Данное ощущение остаётся самым личным аргументом: приборы его почти не фиксируют, память экипажей хранит.

Историк привык опираться на подлинники. Лунный грунт пока что лучший из них: неподкупный, доступный экспертизе, расписавшийся неповторимым изотопным кодом.