Я обращаюсь к сводкам археологов, латинским хроникам и косвенным маркёрам — размаху оросительных систем, частоте монетных кладів, толщине культурного слоя. Цифры, выведенные из таких разнородных данных, не претендуют на абсолютную точность, но дают панораму пугающих провалов и бурных всплесков. В начале V столетия на западной стороне континента жило около 26 млн человек, на восточной — 22 млн, суммарно меньше, чем при Октавиане. Имперская инфраструктура рушилась, торговые коридоры пустели, что вело к обратной урбанизации и сокращению продолжительности жизни до 31 года.

Демографическая яма

К середине VII века население Запада сползло к 18 млн. Эпиграфисты называют тот период «эра пустых надписей»: строк высечено в три раза меньше, чем за век до того. Отсутствие грандиозных строительных проектов подтверждает макроэкономическую апатию. Второй удар нанесли юстинианова чума 541–549 годов и её повторы. По оценкам Дио Кассия Моноснома (в поздней византийской редакции), Константинополь потерял до 40 % жителей. Индикатор городской смерти — слой извести поверх массовых погребений: известь использовалась для дезодорации.

Аграрный ренессанс

C VIII столетия начинается медленный разворот. Потепление «Средневекового климатического оптимума» повышает урожайность яровых культур почти на четверть, пахотно-брожская система трёхполья удваивает диапазон освоения почв. К XI веку суммарная численность достигает 50 млн, к началу XIV — 73 млн. Рекорд подтверждается ростом площадей кладбищ: в Северной Франции — экспансия некрополей Сен-Дени с 6 до 18 гектаров. Писцовые книги Венеции фиксируют миграцию крестьян в лагунный мегаполис — признак избытка рук в деревнях. Одновременно формируется новое социальное давление: коэффициент земельной обеспеченности (отношение пашни к населению) падает с 1,1 га до 0,6 га на душу.

Чумной обвал

В 1347 году генуэзские корабли, скрываясь от монгольской беши (карантинная осадная машина), заносят Yersinia pestis в Мессину. Следующие пять лет смертность достигает 45 %: Европа теряет около 33 млн человек. Летописцы вводят новый термин — «aurum mortis» (золото смерти): наследства текут в карманы выживших. Парадоксальным образом средняя заработная плата ремесленника во Флоренции подскакивает на 60 % — дефицит рук меняет соотношение между трудом и капиталом. К 1380 году население держится вблизи 44 млн. Полвека подряд рождаемость не компенсирует прежние потери из-за поздних браков и частых эпизоотий.

Медленный подъём возобновился только в XV веке. К 1500 году континент насчитывал приблизительно 57 млн человек — до дочумного пика оставалось ещё полвека. Данные зерновых десятин и таможенные реестры северогерманских гаваней показывают положительный тренд, но темпы не сравнить с ранним Средневековьем. Биополис вновь расширялся, однако в его памяти жила травма моровой язвы, нашедшая отражение в драме «Похвала смерти» Эрхарда Шона.

Сводная динамика демонстрирует три ключевые фазы: послеримский коллапс, аграрный взлёт, чумной шок с долгим отскоком. География человеческой плотности менялась неравномерно: Британия в XI столетии имела 1,5 млн жителей, а к концу XV уже 2,6 млн, Италия рухнула с 11 до 7 млн в одиннадцати поколениях. Каждый сдвиг отражал баланс климата, технологий, болезней и социальных механизмов — фундамент для дальнейшего Нового времени.