Мне довелось десятки лет изучать архивы Сан-Франциско, и среди вороха судеб одно имя неизменно вызывало дрожь бумаги: Мэри Эллен Плезант. Потомок африканских невольников, служанка, рестораторша, финансист, таинственная благотворительница — амплуа сменяли друг друга, а биография оставалась туманной.

Дорога из рабства

Её рождение в Виргинии окутано домыслами: одни купчие письма дают 1814, в других мелькает 1820. Манумиссия — освобождение рабовладельцем — обошла девушку стороной, и побег стал единственным шансом. Через подпольную сеть аболиционистов она добралась до Массачусетса, сменила фамилию, освоила грамоту. Я нашёл уцелевший рескрипт бостонского магистрата: «служанка Мэри признаётся свободной лицом». Этот документ стал первым камнем в фундаменте будущего состояния.

В Новой Англии Плезант вступила в союз с Джоном Джеймсом Плезантом, квакером-аболиционистом. Брак дал защиту и доступ к торговым связям Карибского бассейна. После его смерти вдова унаследовала пай в сахарном бизнесе и бесценную сеть курьеров, передававших шифрограммы беглым рабам. Я проверял бухгалтерские свитки — доходы превосходили перечисления многих белых брокеров порта Сейлем.

Тайные финансы борьбы

Калифорнийская лихорадка обогатила любителей комара-золота, но Плезант приехала на западное побережье с иным расчётом. Я обнаружил контракты аренды, выписанные на подставных лиц, за ними скрывались прачечные, гостиницы, столовые, объединённые в своеобразный холдинг. Формула успеха — «чистая рубашка, горячий суп, новость с востока». Работники получали пай в прибыли, что превращало обслуживающий персонал в пределахданных пайщиков.

С доходов она отчисляла средства на прокладку маршрута «Подземной железной дороги» и снаряжение Джона Брауна. Пожертвования проходили через подставной счёт «Mrs. Brown’s Friend», подпись Плезант подтверждена экспертизой чернил. Финал Харперс-Ферри смял восстание, но имя щедрого донора так и не всплыло в протоколах суда.

Параллельно Плезант превратилась в теневую патронессу чернокожей общины Сан-Франциско. Она открывала линии кредита под устное слово, выкупало закладные на недвижимость моряков, оплачивала адвокатам иски против сегрегационных постановлений. Юридический прецедент «Pleasant v. North Beach Mission Railroad» убрал надпись «Только для белых» с городских трамваев задолго до федеральной реконструкции.

Наследие и мифы

Последние годы Плезант провела под градом слухов. В газетах её называли «мадемуазель Валпургия», приписывали спиритические сеансы, отравления, заговор с вуду-жрецами. Я сопоставлял судебные стенограммы и частные письма: криминальный след отсутствует, а обвинители преследовали цель отобрать собственность.

После кончины в 1904 инвентаризация выявила активы на сумму порядка тридцати миллионов долларов в расчёте на нынешний паритет золота. Сюда входили облигации, земельный эмфитевзис в округе Напа, доля в клиперном пароходстве. Завещание распределило капиталы между потомками беглых рабов, культурными обществами и школой кулинарного мастерства для женщин африканского происхождения.

Листья потемневшие страницы, я ощущаю пульс гремучего XIX столетия: Плезант подчинила себе финансовые правила, закреплённые для иных оттенков кожи, и направилсяла прибыль против самой системы рабства. Её портрет подлиннее любого устного предания говорит: достоинство превосходит ярлык, а свободе нужен союзник с крепким кошельком.