Я начинаю рассказ с африканского континента, где в слое базальтового туфа лежит отпечаток ступни возрастом треть миллиарда лет меньше, чем нынешний возраст Земли. Едва заметная бороздка хранит информацию о первых шагах рода Homo, как подпись предка на застывшей лавовой плитки. Палеонтологический пласт подобен библиотеке без букв: вместо строк — кости, вместо точек — керамика кориолиса пепельных тресков. Чтение такой хроники просит терпения и умения различать нюансы в форме скул и вставке коренных зубов.

Сафари по геологии

Летописные слои показывают: после австралопитеков, ловко балансировавших на границе саванны и рощ, возник Homo habilis. Название образовано от латинского слова habilis — «ловкий». В руках этого вида найти орудие не прихоть музейного стенда. Отбитый галечный нуклеус превращал кремень в удлинённое лезвие, а хищный пейзаж в столовую. Такой переход называю «техногенез I». Он характеризуется минимальной энергозатратой при максимальном когнитивном выигрыше, постулат сформулирован французским антропологом А. Леруа-Гураном.

Затем, около 1,8 млн лет назад, Homo erectus вышел за пределы Великих рифтовых долин. Маршрут пролёг через юго-запад Азии к индонезийскому архипелагу. Паспортом путешественника служила бифас — двусторонний клинок, отшлифованный до симметрии. В нём читается уже не случайный скол, а проективная геометрия мысли. Археологи называют этот тип мышления операционным, противопоставляя его предшествующему, ситуативному.

Симфония орудий

Около 400 тыс. лет назад фокализация эволюционной линии сместилась к неандертальцам. Их мастерская Мустье поражает ттактильным богатством фактур. На пластине размером с ладонь я отмечаю отрицательный отпечаток, напоминающий клавишу виолы. Каждый скол вступает в аккорд с предыдущим, образуя серию Леваллуа — технологическую матрицу, задающую форму ещё до удара. Такой образ мышления вполне тождествен алгоритму: цель задаётся раньше процесса.

Когда на сцене появляется Homo sapiens, событийный ритм ускоряется. Широко известная модель «пунктуации» (чередование устойчивых и стремительных фаз) предложена палеонтологами С. Джей Гулдом и Н. Элдриджем. Генетический дрейф, демографическое сжатие, редкие мутации комплекса FOXP2 — совокупность факторов, открывшая переход от жестикуляции к фонематическому коду. Разговорная речь открыла канал коллективного предвидения, что превратило малочисленную группу в аккумулятор когнитивных инноваций.

Геном и язык

Недавняя гипсометрия черепов из Моравии, совмещённая с пакетной обработкой ДНК, зафиксировала периодистику неотении — задержки созревания. Продлённое детство удлинило окно обучения. Кастальский родник идей забил сильнее: появляются символы, наскальные протосценарии, погребения с охрой и браслетами из морских раковин. Каждый предмет работает как медиум коллективной памяти, как сюжетный узел в эпопее вида.

Когнитивная карта мира расширилась до океана воображения, и человек переступил линию Ломагунд, отделяющую региональные традиции от глобальной коллаборации. Трансокеанские миграции, синкретическая кухня культур, обмен аллелями — совокупные события, приведшие к антропоцену, эпохе, где биосфера стала свидетелем планетарного эксперимента сознания.

Архив ппалеогеномики ежедневно пополняется: седимент Дире-Дава хранит древние белки, андийский ледник отдаёт струны ДНК, а квантовый инференс ускоряет дешифровку. История рождения человека уже напоминает фреску, где слой за слоем проступают новые мазки, пока мозаика не вспыхнет полноценным портретом.