С января 1919 г. мои архивные маршруты пересекают протоколы Mansion House, агитлистовки Sinn Féin и донесения Dublin Castle. Внутри этих источников звучит акцент, отчётливо провозглашающий аудиторию: «An Dáil Éireann — Constituante na hÉireann». Ирландское правовое ядро заявило о себе без посредников Лондона, сверяя пульс с французскими, польскими, чилийскими учредительными прецедентами и с Gaelic Revival, чьи поэтические импульсы питали политическую ткань.

Политический фон

Контроль Вестминстера к исходу Перовой мировой войны носил вид «имперского полимера», хрупкого при локальном нагреве. Home Rule Act 1914 оставался замороженным, призывная кампания 1918 г. вызвала «конскрипционный кум» — массовую антипризывную забастовку, катализировавшую электоральный взлёт Sinn Féin. Партия предложила суммарный метод: абстиненцию от Вестминстера, созыв собственного собрания, признание ирландского суверенитета через декларацию natural right (естественного права). В терминах политической картографии — «энклавистский суверенитет».

Выборы 1918-года

Голосование 14 декабря дало Sinn Féin 73 из 105 ирландских мест. Их мандаты функционировали как «двойная книжка»: формально места в Палате общин, фактически — билет в будущий Dáil. Подчеркнув все-островный характер предприятия, в историю вошёл Митчелстаун: избранный там кандидат Томас Лоуер служил в британской тюрьме, его «пустое кресло» стало визуальным символом утраченного доминиона Лондона.

Законодательная алхимия

Первое заседание 21 января 1919 г. включало три документа: Прокламацию независимости, Послание свободным народам мира, Временную конституцию. Интеллектуальный ландшафт соединял романо-германскую доктрину suum cuique с древним брегонским (Brehon) правом, сохранившимся в средневековых tractatus — своеобразный «правовой палимпсест» острова. Сейм признал верховную власть народа, учредил «Cabinet Aireacht», задал протокол на гэльском — редкостный пример проведения пленарного заседания на автохтонном языке под артиллерийским гулом периметра.

Дальнейшие сессии перемещались от Mansion House к скрытым залам Round Room, а порой к сельским школам, где парламентская сигиллатура соседствовала с запахом торфа: суверенитет обретал тактильность. Создавая Dáil Courts, депутаты внедрили «парасудебный гибрид», снижавший юрисдикцию Crown Courts. Термин «замбомация» (от португальск. zambomba — ударный шумовик) вошёл в дневники полицейских, описывая эффект законодательных решений: громкий, неуловимый, дезориентирующий.

Весна 1920 г. принесла Government of Ireland Act, разделивший остров на два доминиона. Ответом Dublin сыграл картой «альтернативного публичного управления» — Councils aligned to Dáil. Уэльс в газетах говорил об «ирландской анти-гегемонии». Столкновения перешли из газетных полос в заголовки Casualty List: военные трибуналы, рейды Black and Tans, подполье IRA. Учредительное собрание опубликовало «Programme for Democratic Legislation», где ключевым пунктом стал выкуп латифундий с дальнейшим наделением крестьян — память о землячьих конфликтуациях XIX в.

К декабрю 1921 г. переговоры в Лондоне привели к англо-ирландскому договору. «Да» и «Нет» разошлись, словно два течения Лиффи. Free State Constitution Bill прошёл с перевесом семь голосов, портреты Валеры и Гриффита обрамляли газетные диспуты. Легитимационный оксюморон: парламент, настаивавший на республике, подписал документ о доминионе в статусе «аналог Вестминстерского королевства», попутно оговорив плебисцит через год.

Гражданская война 1922 г. сжала хронику, окружение Four Courts превратило огневой контур в контур государственности. Второй Dáil, признанный непримиримой стороной, ушёл в подполье, а Free State Oireachtas начал жизнь конституционного дуумвирата. Учредительное собрание как термин растворилось, оставив правую лигатуру в тексте Конституции 1937 г., где статья 6 говорит: «суверенная власть исходит от народа».

Историография

Нынешняя (post-revisionist) школа рассматривает учредительный опыт как «символическую синекдоху» войны за независимость. Revisionist-ветвь указывает на процедурные лакуны: отсутствие народного голосования по конституции, закрытый характер дебатов. Моё чтение склоняется к перегону между двумя полюсами: собрание задало прецедент, где легитимность вытекала из сочетания мандата 1918 г. и революционного факта.

Наследие

Сессии Dáil Éireann раннего периода породили несколько долговечных конструкций: равноправие гэльского и английского в официальных актах, парламентскую традицию недельных вопросов министрам, судебную децентрализацию через circuit courts. На культурном уровне они помогли сформировать образ парламентария-поэта: сочетание rhetoricus и seanchai (традиционного сказителя). Учредительный импульс остаётся активным — словно упругий торфяник, который возвращается к форме, как только уйдёт груз последних столетий.