Моё рабочее утро начиналось с изучения фотограмметрии: на экране медленно вращался плазовый макет NGAD. Но за кадром в Пекине уже шёл диалог конструкторов J-20C, выбравших схемы «сплавленных крыльев». Старые хроники не шумели так быстро.

Корни соперничества

В 1906 году «Dreadnought» задал новую шкалу водоизмещения, французская пресса ввела термин «дредноутизация». Американский NGAD стремится сыграть схожую роль — задать масштабы радиолокационной невидимки, автономии и «пакетной» модульности, где вооружение меняется словно колоды в карточной игре. В ответ китайский проект J-X стремится к симметрии возможностей, упирая в квазисферическую РЛ-полость и композит LITS-TR3 (Liquid Infusion Thin Skin, третья ревизия).

Фоном звучит эффект Санчеса — историки так именуют скачок, при котором нововведение одной стороны вынуждает геополитического оппонента поднять планку расходов выше инфляционного коридора. Дредноуты спровоцировали британский бюджетный шторм, сверхзвуковые перехватчики — советскую лихорадку НИОКР. NGAD рисует похожий контур.

Технологический скачок

Шестое поколение оценивают по пяти маркёрам: многочастотная плазменная антенна, алгоритмический пилот («синоптик на Mach 2»), силовая установка с вариатором циклов, интеграция с роем UAV-эскортников и топология «туман-он-дemand», снижающая ЭПР по отсеку. Каждая из этих черт — ответ на чёткую лакуну пятого поколения, наблюдаемую с момента первого руления F-22.

Пекин внедряет концепт «тунбао» — провинциальный термин эпохи Мин, означавший «связка копьёв в руке авангарда». Ныне так называют звено управляемых беспилотников, летаетстоящих впереди J20C. Вашингтон экспериментирует с «loyal wingman», где человек выходит из воздушного эллипса боя, становясь оператором-кукловодом. Принцип схож, но культурные аллюзии различны, что подогревает идеологический фронт.

Геополитический вектор

Историк Тауссиг в 1911 году фиксировал «страх опоздания» — психополитику флотов Евроантанты. Подобная эмоция просматривается в обеих тихоокеанских столицах. Бюджет программ NGAD и J-X в сумме близок к двум пикам холодной войны: «звёздным войнам» Рейгана и советской ПФИ (перспективный фронтовой истребитель). Среднесрочный результат выглядит предсказуемым: ускорение смежных отраслей, от керамических матриц до лазерных гироскопов.

Однако гонка обретает нелинейный характер. Стоимость одного опытного экземпляра приближается к фигуре «изменчивого миллиарда», термин ГДР-экономистов, применявших его к МиГ-29. В таком диапазоне победу приносит не число корпусов, а скорость проектных реинкарнаций. Китай ставит на широкую кадровую воронку и серийность тест-бригов, Соединённые Штаты — на цифровой близнец и «компримированный цикл ТРЗ» — ремонт без снятия крыла, напоминающий пит-стоп NASCAR.

Парадокс Лиддела-Гарта учит: стратегия, основанная на главном калибре, рискует забыть о линкоре-компаньоне. Шестое поколение впишется в экосистему космических датчиков, КРВД-дронов и связующих спутников Kuiper. Следовательно, гонка уже не очевидна: сравнивают не самолёты, а группы взаимосвязанных платформ. Считаю описанный процесс скорее фрактальным повторением предыдущих витков, чем новой спиралью. Не изменилось главное — убеждение элит, что техноллогический шаг вперёд подарит стратегическую паузу. История подсказывает: пауза окажется короче любой парламентской сессии.