Я изучаю позднеантичный Иран два десятилетия. Сасанидская династия, начавшая правление в 224 году, сменила парфянский род Аршакидов и задала новый вектор развитию ближневосточных держав. Ардашир, выходец из персидской жреческой знати, провозгласил себя «шахиншахом Ирана и не-Ирана», подчёркивая универсальные амбиции нового дома. Уже при Ардашире и его сыне Шапура I возникла модель централизованного государства, где власть сочетала харизму царя и сакральную санкцию зороастрийских магов.

Государственный аппарат

Сановники получили строгую иерархию: визирь (вахуш), хранитель печати (мухрдар), глава финансов (амаркардор). Документ, известный как «Книга устройства двора» (Ат-Таджарид), фиксирует чиновничьи ранги вплоть до двенадцатого разряда. Во владениях шаха существовала система «куров» — налоговых округов, возглавляемых спахбедами, совмещавшими военную и фискальную ответственность. Такой порядок обеспечивал бесперебойное снабжение армии и ослабляли сепаратизм сатрапий.

Сасаниды ввели титулатуру «бахьрāм» для военно-административных лидеров приграничья. Термин выражал особое полномочие охранять рубежи от римских и кочевничьих ударов. Пограничные гарнизоны получали жалованье серебряными драхмами с профильным чеканом шаха, что повышало престиж службы.

Военные реформы

Шапур II завершил формирование тяжёлой конницы — савāран. Рыдванный строй, спаянный кольчугами «зиг» из скрученной проволоки, пробивал линии легионов Константина. Копьё контарион достигало трёх с половиной метров. Его баланс давал шанс нанести удар ещё до столкновения щитов. Конь покрывался тканью «бадхва» с нашитыми бронзовыми бляшками. В добавление к рыцарям шах держал лучников-дэвспа, способных выпускать шесть стрел за двадцать ударов сердца.

Флотилия на Персидском заливе уступала средиземноморским эскадрам, однако гавань Рев-Ардашир принимала триремы, использовавшие длинномерный керм для манёвра в узких проливах. Хосров I ввёл систему дорожных станций — чапархане. Курьеры преодолевали тысячу стадиев за одни остроумии (четыре часа), доставляя распоряжения полководцам.

Культура и вера

Зороастризм функционировал как идеологический клей. Верховный мобад Картир провёл канонизацию Авесты, использовав палимпсесты на пергамене «гаврошк», пропитанном шафрановым настоем против тления. Праздник Наврез приобретал новые черты: король выступал перед подданными, дарил золотые «нузр» — монеты с пламенной алою каймой у края.

Сасанидская живопись создавалась темперой на сырой штукатурке зверистана. Сценарий фресок включал три уровня: небесный пантеон, царский триумф, сцены охоты. Такой приём создавал ощущение восхождения зрителя от земного к растворённому в звёздном свете миру фарвахаров — бессмертных духов-покровителей.

При дворе работали врачи-бимаристы, приглашённые из Гундишапура. Там действовала академия, обучавшая дифйон — специалистов, трактующих Гиппократа и Сушруту. Переводы с санскрита выполнялись на пехлеви с помощью двуязычных глосс, называвшихся «мардан».

Пехлевийская проза дала эпос «Худай-намак». Позже Фирдоуси создаст «Шах-наме», но семена уже были посеяны при Хосрове II Парвизе. Секретари фиксировали легенды о Рустаме, Бахраме Чубине, Сиявуше на кожаных свитках, украшенных ккиноварь-картушами.

Шах интересовался шахматами, которые индийские послы подарили двору с вызовом: «Расшифруйте нестандартный порядок фигур». Придворный мудрец Бозоргмехр разгадал загадку, предложив собственную игру «нитранг», где слоны перемещались по диагонали на три клетки сразу.

Звание «анкушдан» носил главный астролог. Он вычислял начало весеннего равноденствия по возвратным дугам Сатурна. Таблицы Зидж-и Шах определяли благоприятный час для коронаций и военных походов.

Экономический фундамент держался на иригации хавз-каннят — подземных галерей, подводивших воду из гор. За эксплуатацию этих сооружений следил корпус «канзаб», получавший льготное налогообложение. В южных провинциях выращивали хлопок «панбе» и сахарный тростник. До булуг ныва (урожай) крестьяне получали семена в долг, а после жатвы возвращали зерно казне с добавочным процентом «захм». Такая практика напоминала аграрный кредит, но имела ритуальное обоснование: часть прибавки шла на ремонт огнехрамов.

Временное династическое ослабление произошло при Хормизде IV, когда двор переполнили интриги варданзпов — дворцовых евнухов. Военачальник Бахрам Чубин поднял восстание, однако структурный кризис оказался локальным. Сасанидский уклад выдержал удар благодаря симбиозу трона и жречества.

Пиком геополитической экспансии стал поход Хосрова II против Византии. Армия достигла Халкидики, взяв Июрсалим. Серебряное блюдо из Хазариватана изображает шаха, принимающего крест Господень. Константинополь удержался благодаря флоту Фоки и союзным аварам, но противостояние истощило обе империи, открыв путь арабским племенам.

В 633 году у Кадисии произошло столкновение с муслимами. Сасанидские саваран шагнули в трясину Евфрата, потеряли маневренность, а слоны разбежались от незнакомого запаха верблюдячих вьюков, наполненных горькой миррой. После четырёх дневных схваток фронт дрогнул. Шах Йездигерд III отступил в Мерв, где принял монету с профилем пророка-гонца арабов вместо собственного чекана.

Династия угасла, однако её законодательство, градостроительные приёмы и религиозная парадигма продолжали жить в политии Аббасидов. Титул визиря, придуманный при Сасанидах, позже перешёл багдадскому халифу. Мост-дамба Банд-э Кайсар функционировал ещё тысячу лет, а космологические таблицы анкушданов повлияли на ал-Бируни. Сасанидское наследие, подобно жаркому шелесту пустынного ветра «лут», продолжает звучать сквозь времена.