Когда я стою перед выцветшими контурами кенгуру на своде пещеры Юнгалу, дыхание задерживается, ощущения подобны разговору через тысячелетия. Оксидные пигменты шепчут о сменах климата, о сезонных охотах, о космогонических сюжетах Песенной дорожки.

Местные старейшины переводят мелодию линий, называя сцены именами предков Анангу. Без их комментария пещерная хроника осталась бы бесплотным силуэтом, как саргассовые водоросль без океана.

Читаемые по песку

Геохронологические анализы люминесцентным датированием упрочняют хронологию: отдельные слои охры лежат под налётом микрокальцита возрастом сорок тысяч лет. Прибор показывает margin ошибки в полторы тысячи, однако контекст подтверждена сопоставлением с стоянками в долине Финкасл.

Композиции построены на принципе последовательного наложения — palimpsest, привычный для мировых скальных галерей. Ранние фигуры тонкие, будто нарисованные жилом рапида, поздние покрыты густым штрихом, свидетельствующим о появлении щетинистых кистей из древесных волокон.

Палитра кремниевых искр

Для анализа пигментов я использую портативный спектрофотометр: смесь гематита, гидрогематита и примесей кианита предоставляет охре характерный фиолетовый отблеск. Внутренние доски моего полевого дневника пахнут смолой ша́нгора — им я закрепляю образцы.

Тонкие включения птичьего белка в связующем указывают на лабильный метод приготовления краски, знакомый волнам Плейстоцена, когда крупная фауна ещё ходила по материковому мосту Сахул.

Времена и смыслы

Сюжеты складывают мифический календарь: юный Вана́ру, летящий к зелёной звезде Ниа́рра, сорока, крадущая огонь, спироль, означающая источник, выдувающий тёплый ветер. Я переснимаю рисунки фотограмметрией, затем накладываю сетку Тис самара, получая точные полигоны для трёхмерной модели.

Оцифровка дарит возможность вести виртуальную кисть по поверхности без риска повредить петроглифы. В лаборатории мелкомерный рельеф показывает микрощербины, вызванные трёмором земли во время извержения Та́пули примерно пять тысяч лет назад.

Сравнение с орнаментами Страны Лавовых куполов выявило сходство в мотиве пульсирующих точек. Предполагаю обмен стилистическими паттернами через сеть песенных маршрутов, подтверждённый находкой каменной пластинки с дверовидным разрезом в шестьсот километрах к востоку.

Моя гипотеза подкреплена радиоуглеродной датой угольного напыления: 3 400 ± 45 лет. Цифры впечатляют меньше, чем тишина пещеры, где слышен только мягкий шорох крыльев микробара.

Наскальное письмо континента продолжает мигать знаками, когда костры погасли и племена сменили маршрут. Я фиксирую каждый штрих, словно астроном, отмечающий уходящий метеор: след короток, значение гигантской.